Первой моей реакцией было радостное ошеломление: ведь я смогу теперь быть ему более полезной, чем раньше, и учиться у волшебника с большим опытом. Мистер Тартц повторял неоднократно, что у меня большой потенциал, что добавляло мне уверенности в себе и, надо признаться, разжигало честолюбие. До настоящего момента я была задействована в нескольких его проектах, и один из них даже занял первое место по штату за новаторство и творческий подход: представители министерства здравохранения вручили нам особый приз и денежное вознаграждение, а также организовали торжественный вечер в одном из лучших банкетных залов Олбани.
Мистер Тартц был очень горд этим призом, мы благодарили друг друга на сцене: он меня - как руководителя проекта, а я его - как директора давшего мне возможность проявить свое умение и профессионализм.
Но радость моя была преждевременной. Я ожидала его реакции, следующего логического хода, но он безмерно удивил меня, окружив людьми-помехами, то есть перевел на такой участок работы, где их было большинство.
Наверняка у этих явлений есть свои конкретные названия, но для простоты изложения, я временно обозначу одних людей – «переизлучателями», других- «помехами», а третьих- "усилителями" с учетом личного восприятия их объемной функции.
Для создания помех такому человеку ничего делать специально не требовалось - он являлся помехой сам по себе: достаточно было одного его присутствия, и все идеи и сюжеты, приходящие из источника успешно глушились. Некоторые были столь сильными глушителями, что усталость от общения с ними на работе не позволяла принимать сигналы даже в вечерние и ночные часы, а так же в выходные дни - требовалось время на восстановление собственных каналов.
Я не могу расценивать действия мистера Тартца как случайность, потому что людей-помех среди коллег было немного, но все они каким-то образом были назначены либо моими помощниками, либо координаторами: они появлялись прямо с утра - самое благоприятное для меня творческое время и сразу же глушили все, сами не подозревая об этом, создавали вокруг меня мучительную пустоту.
Мимо большинства коллег сигналы проходили свободно и даже сквозь них, не задерживаясь и не оседая, их присутствие вообще не ощущалось: в любом помещении они скользили подобно солнечным лучикам.
Люди –переизлучатели, и мистер Тартц в том числе, не только преуспели в тонкой настройке своих каналов на источники, они также добились положения в обществе, которое позволяло им самостоятельно выбирать свое окружение. Присутствие людей-усилителей не только не мешало, но и способствовало творческому подъему, буквально - усиливало сигнал и глушило все помехи, и надо ли говорить, что мистер Тартц тщательно избегал общения с людьми-помехами и окружал себя людьми-усилителями, иногда вызывая недоумение работников и подавая повод для сплетен: некоторые люди-помехи обладали куда более высокой квалификацией, чем люди-усилители, и чем руководствовался мистер Тартц, назначая людей-усилителей на столь высокие должности, было не ясно тем, кто видел только одну размерность этого мира. Но людей –помех он тоже использовал умело и по своему усмотрению.
От людей- переизлучателей исходила огромная магнетическая сила, вполне ощутимая и замечаемая большинством людей, не подозревающих о ее происхождении. Идеи и сюжеты несущиеся из источника на огромной скорости, с размаху врезались в поле мистера Тартца, какое-то время мерцали и искрили на поверхности, но вскоре угасали и исчезали, заглоченные навсегда- для целей мне неведомых, но скорее всего- для трансформации.
Обычные люди по-разному реагировали на магнетизм мистера Тартца. Одни откровенно пресмыкались перед ним, в интуитивной надежде добыть несколько искр из источника, хранящихся в недрах переизлучателя.
Он и правда подкармливал их аккуратно дозированными искрами, и я не знаю, было ли это его намерением, но пресмыкающиеся- ловящие - искры постепенно теряли индивидуальность, и становились бледными тенями переизлучателя, что было хорошо видно в объеме.
С большим удивлением я обнаружила, что тоже постепенно становилась такой тенью, еще не полной и совершенной, но все же шла по этому пути и в объеме увидела себя как одну из многих мелких частичек вращающихся на орбите мистера Тартца.
Вобщем-то, ничего страшного в этом не было, кроме того, что идеи и сюжеты до последнего времени шли не из прямого источника, а через еще один дополнительный пункт, где претерпевали преобразование.
Но другие, наоборот, так же интуитивно пытались вырваться из-под его контроля, возможно движимые желанием принимать идеи и сюжеты самостоятельно, но это было не так-то просто: иногда человеку казалось, что он свободен и самостоятелен, но продолжал, сам того не замечая, повторять слова переизлучателя и превозносить его идеи, искренне полагая, что сам так считает.
Я вовсе не произношу это со знаком минус, я не знаю хорошо это, плохо или средне, так как не могу еще оценить весь масштаб происходящего. Во всяком случае, человек- переизлучатель ничего не отнимал, наоборот, предлагал.
